Черный пиар средневековья
Oct. 17th, 2011 01:12 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebroпродолжение. Кто бы сомневался ;)
Симон де Монфор: своекорыстный убийца инакомыслящих
Имя Симона де Монфора тесно связано с альбигойскими войнами начала XIII в., в результате которых Окситания, лежащая на юге Франции, потеряла свою независимость. Причиной альбигойского крестового похода стала религиозная нетерпимость: на землях, номинально католических, расцвела альбигойская ересь. Еретики, формально оставаясь «чистыми», поощряли южан к осквернению католической веры – от разграбления монастырей до убийства священников. Папская власть в Окситании была серьезно поколеблена, что могло привести к полному переделу всей европейской политики. Пытаясь урегулировать конфликт, папа отправил к южанам своего посла. После ссоры с графом Раймоном Тулузским папский посол был убит, и это уже послужило прямым поводом для объявления крестового похода против ереси.
Граф де Монфор, который позже стал символом кровожадного захватчика, был вовлечен в войну рядом роковых случайностей. Взять хотя бы то, что поначалу отправляться в Окситанию он отказался: Монфор был одним из немногих рыцарей, которые в 1204 году во время похода в Святые земли не стали участвовать в разграблении христианского города Задара. После этого эпизода Монфор очень настороженно относился к самой идее крестовых походов. В ходе долгих уговоров убедить его помог открытый наугад Псалтирь, цитата из которого, весьма подходящая к случаю, убедила графа, что дело будет вполне богоугодное.
Сам поход намечался недолгим: традиционным сроком воинской повинности для сеньоров был карантен, сорок дней. Всеми участниками предполагалось, что многотысячная армия пошумит в Окситании, возьмет в осаду пару городов и уберется прочь, в лучшем случае немного пограбив - а для южан это станет уроком. Вышло по-другому: крупный город Безье из-за нелепой беспечности защитников пал, и в нем случилась резня, отложившаяся в истории словами папского легата Арнольда «Убивайте всех, господь отличит своих!» Спалив Безье, войско приступило к осаде центра провинции, города Каркассона – и сеньор его угодил в плен. После сдачи Каркассона судьба Окситании была решена: кто-то должен был принять домен проигравшего и продолжить крестовый поход. Старшие военачальники не захотели вести дорогостоящую войну в ущерб собственным делам. Созванный совет посчитал наиболее достойной кандидатурой Монфора, как набожного человека и отличного воина – и тот согласился защищать католичество от ереси.
Дальнейший конфликт стал противостоянием Монфора с окситанскими графами Раймоном Тулузским и Фуа. Север против Юга, сила против хитрости, прямота против изворотливости. Монфор был человеком долга и чести, и построенная на обмане политика южан была для него непонятна. Поначалу Монфор надеялся решить проблему еретиков практически бескровным путем: осада очередного замка или города, сдача, принесение сеньором клятвы верности с обещанием изгнать ересь из своих земель, и войско двигается дальше. В первое время наивный граф оставлял южных сеньоров в их же собственных замках, не требуя даже срыть укрепления. Тем большим потрясением стало для Монфора понимание, что принесенная чужаку клятва не значила для окситанцев ровным счетом ничего. Стоило основным силам северян отойти, как южный сеньор, только что давший присягу на верность, мог убить оставленных в гарнизоне людей Монфора и жить по-прежнему. А замков в Окситании было много больше, чем солдат в оставшемся с Монфором войске… Это ожесточало Симона.
Встреченным еретикам неизменно предлагался несложный выбор: отречься от заблуждений или умереть. На казни огнем настаивал папский легат Арнольд, в то время как Монфор пытался уговорить очередную партию еретиков отбросить ложные убеждения. Некоторые отрекались, но многие предпочитали смерть на костре – в основе альбигойской ереси лежало отношение к земной юдоли как порождению дьявола. Костры, в свою очередь, подогревали и без того никак не лояльное отношение к Монфору южан…
Начало «черному пиару» против Монфора положила смерть сеньора Каркассона. Присягать графу тот в свое время отказался, и Симон распорядился поместить непокорного в башне его же замка. Узник проживал с относительным комфортом, его свободно навещали молодая жена с двухлетним сыном; но спустя некоторое время у бывшего сеньора разболелся живот, и он умер - судя по симптомам, от дизентерии. Симона в это время в Каркассоне и близко не было, но по Окситании немедленно понеслись вести: несчастный молодой человек зверски убит (зарезан, удушен…) злодеем Монфором. Граф был вынужден оставить военные действия, чтобы отбыть в Каркассон, где организовал пышные похороны. Гроб с телом покойного был выставлен на всеобщее обозрение в главном соборе Каркассона, чтобы все желающие могли убедиться – бывший сеньор не был ни задушен, ни зарезан. Монфор на коленях выстоял заупокойную службу, после чего ему пришлось выдержать торг со вдовой: она признавала за графом права на завоеванный домен только в обмен на крупную сумму единовременно и ежегодную ренту! Монфор мог просто воспользоваться правом сильного, однако предпочел выплатить требуемое, почти разорив собственную казну. Однако законности в глазах южан ему это не прибавило. С десяток покоренных было замков разом отказались признавать в Монфоре хозяина. Владельцы замков заявили, что не намерены хранить верность бесчестному отравителю прежнего сеньора…
Чтобы подвигнуть колеблющихся отвернуться от Монфора, южане использовали и такой небанальный ход, как прямое перевирание итога сражения. При битве у Кастельнодарри северяне сумели разбить многократно превосходящие силы противника, однако бежавшие с поля боя графы Фуа и Раймон Тулузский продиктовали гонцам вести о своей победе. В письме, которое гонцы разнесли по всей Окситании, говорилось, что Монфор якобы пленен и повешен, армия его разбита, и всем южанам предлагается восстать и перерезать оставленные гарнизоны. Войско Монфора, уже шедшее на центр Окситании Тулузу, распалось на множество мелких отрядов - пришлось подавлять полыхнувшие бунты.
Конечно, одной из естественных частей «черного пиара» являлось расписывание «чудовищных злодеяний» Монфора без единого намека на то, что любая карательная акция была всего лишь ответом на действия самих южан. Так прогремела, например, зловещая история о целом гарнизоне в сотню солдат, которых Симон изуродовал, отрубив носы и выколов каждому глаз. Замалчиваемая часть состояла в том, что в одном из присягнувших на верность замков был перебит полностью остановившийся там на ночь отряд северян в пятьдесят человек. В живых оставили лишь двоих рыцарей, предводителей отряда, да и тех раздели донага, выкололи глаза, отрезали носы, уши и губы – и отпустили в таком виде к Монфору. Дело было зимой, дойти сумел только один. Граф с основным войском ринулся к замку-предателю, но нашел его опустевшим. А при возвращении лагерь оказался разгромленным. Жители ближайшего к лагерю городка обстреляли войско Монфора чудовищными снарядами – в катапульты были заряжены руки, ступни и головы зарезанного караульного отряда… Когда городок был взят, с его гарнизоном действительно поступили так, как рассказывали слухи. С назиданием: «Теперь идите отсюда и рассказывайте всем, что случается с пошедшими против Монфора. И благодарите Бога, что после всего этого оставили жизнь!»
Апофеозом очернения Монфора стал Вселенский Собор, где папа должен был принять окончательное решение о хозяине Окситании. Подтвердить ли права прежних сеньоров, допустивших расцвет ереси, или же поддержать Монфора, который отдал войне против ереси девять лет жизни, забросив наследные домены и полив землю Юга кровью своей собственной и своих друзей? Ответ был не так очевиден, как казалось. На Соборе выступили сами графы Фуа и Раймон Тулузский. По их словам, каждый был безвинно обиженным ангелом, а Симон де Монфор – не знающим чести подлым разбойником, грабящим мирные земли. Сюрпризом стало выступление против Монфора еще и легата Арнольда - тот рассорился с Монфором из-за слишком мягкого отношения Симона к еретикам (казнили по-прежнему не всех, а только упорствующих в ереси) и желания легата прибрать большой город Нарбонну. На папу давили множеством аргументов, от извечных прав на эту землю до слез якобы лично Монфором садически умученных жертв…
Однако папа распорядился уже отвоеванные Монфором земли оставить ему, а Раймону Тулузскому как доказавшему неспособность управлять страной в истинной вере удалиться за пределы страны. Раймон послушался, но ненадолго. Едва лишь градус кипения в стране от изгнания прежнего сеньора поднялся достаточно высоко, он вместе с сыном вернулся и захватил оставшуюся без присмотра Тулузу. Столица Окситании, восстановленная против Монфора, в едином порыве бросилась поднимать разрушенные укрепления. Весь город, от последнего слуги до владетельного сеньора, днем и ночью под радостные песни копал рвы и возводил заграждения. Попытки вернуть Тулузу Монфор уже не пережил: при осаде его убил снаряд камнеметной машины, которой управляли… женщины Тулузы.
Надо заметить, что пиар-кампания против Монфора стопроцентно достигла только тактической цели: Симон действительно был убит взбунтовавшейся против злобного изверга Окситанией. Но вот достичь осуждения за пределами Окситании не удалось, да и среди потомков репутация графа де Монфора неоднозначна. Причина проста: сохранились свидетельства обеих воевавших сторон. Если бы в расчет принимались только мнения южан, мифология наверняка бы обогатилась персонифицированным образом неуязвимого мертвеца, поддерживающего в себе подобие жизни с помощью пьющего невинную кровь меча. Убить которого человек не в силах, но может женщина…
Симон де Монфор: своекорыстный убийца инакомыслящих
Имя Симона де Монфора тесно связано с альбигойскими войнами начала XIII в., в результате которых Окситания, лежащая на юге Франции, потеряла свою независимость. Причиной альбигойского крестового похода стала религиозная нетерпимость: на землях, номинально католических, расцвела альбигойская ересь. Еретики, формально оставаясь «чистыми», поощряли южан к осквернению католической веры – от разграбления монастырей до убийства священников. Папская власть в Окситании была серьезно поколеблена, что могло привести к полному переделу всей европейской политики. Пытаясь урегулировать конфликт, папа отправил к южанам своего посла. После ссоры с графом Раймоном Тулузским папский посол был убит, и это уже послужило прямым поводом для объявления крестового похода против ереси.
Граф де Монфор, который позже стал символом кровожадного захватчика, был вовлечен в войну рядом роковых случайностей. Взять хотя бы то, что поначалу отправляться в Окситанию он отказался: Монфор был одним из немногих рыцарей, которые в 1204 году во время похода в Святые земли не стали участвовать в разграблении христианского города Задара. После этого эпизода Монфор очень настороженно относился к самой идее крестовых походов. В ходе долгих уговоров убедить его помог открытый наугад Псалтирь, цитата из которого, весьма подходящая к случаю, убедила графа, что дело будет вполне богоугодное.
Сам поход намечался недолгим: традиционным сроком воинской повинности для сеньоров был карантен, сорок дней. Всеми участниками предполагалось, что многотысячная армия пошумит в Окситании, возьмет в осаду пару городов и уберется прочь, в лучшем случае немного пограбив - а для южан это станет уроком. Вышло по-другому: крупный город Безье из-за нелепой беспечности защитников пал, и в нем случилась резня, отложившаяся в истории словами папского легата Арнольда «Убивайте всех, господь отличит своих!» Спалив Безье, войско приступило к осаде центра провинции, города Каркассона – и сеньор его угодил в плен. После сдачи Каркассона судьба Окситании была решена: кто-то должен был принять домен проигравшего и продолжить крестовый поход. Старшие военачальники не захотели вести дорогостоящую войну в ущерб собственным делам. Созванный совет посчитал наиболее достойной кандидатурой Монфора, как набожного человека и отличного воина – и тот согласился защищать католичество от ереси.
Дальнейший конфликт стал противостоянием Монфора с окситанскими графами Раймоном Тулузским и Фуа. Север против Юга, сила против хитрости, прямота против изворотливости. Монфор был человеком долга и чести, и построенная на обмане политика южан была для него непонятна. Поначалу Монфор надеялся решить проблему еретиков практически бескровным путем: осада очередного замка или города, сдача, принесение сеньором клятвы верности с обещанием изгнать ересь из своих земель, и войско двигается дальше. В первое время наивный граф оставлял южных сеньоров в их же собственных замках, не требуя даже срыть укрепления. Тем большим потрясением стало для Монфора понимание, что принесенная чужаку клятва не значила для окситанцев ровным счетом ничего. Стоило основным силам северян отойти, как южный сеньор, только что давший присягу на верность, мог убить оставленных в гарнизоне людей Монфора и жить по-прежнему. А замков в Окситании было много больше, чем солдат в оставшемся с Монфором войске… Это ожесточало Симона.
Встреченным еретикам неизменно предлагался несложный выбор: отречься от заблуждений или умереть. На казни огнем настаивал папский легат Арнольд, в то время как Монфор пытался уговорить очередную партию еретиков отбросить ложные убеждения. Некоторые отрекались, но многие предпочитали смерть на костре – в основе альбигойской ереси лежало отношение к земной юдоли как порождению дьявола. Костры, в свою очередь, подогревали и без того никак не лояльное отношение к Монфору южан…
Начало «черному пиару» против Монфора положила смерть сеньора Каркассона. Присягать графу тот в свое время отказался, и Симон распорядился поместить непокорного в башне его же замка. Узник проживал с относительным комфортом, его свободно навещали молодая жена с двухлетним сыном; но спустя некоторое время у бывшего сеньора разболелся живот, и он умер - судя по симптомам, от дизентерии. Симона в это время в Каркассоне и близко не было, но по Окситании немедленно понеслись вести: несчастный молодой человек зверски убит (зарезан, удушен…) злодеем Монфором. Граф был вынужден оставить военные действия, чтобы отбыть в Каркассон, где организовал пышные похороны. Гроб с телом покойного был выставлен на всеобщее обозрение в главном соборе Каркассона, чтобы все желающие могли убедиться – бывший сеньор не был ни задушен, ни зарезан. Монфор на коленях выстоял заупокойную службу, после чего ему пришлось выдержать торг со вдовой: она признавала за графом права на завоеванный домен только в обмен на крупную сумму единовременно и ежегодную ренту! Монфор мог просто воспользоваться правом сильного, однако предпочел выплатить требуемое, почти разорив собственную казну. Однако законности в глазах южан ему это не прибавило. С десяток покоренных было замков разом отказались признавать в Монфоре хозяина. Владельцы замков заявили, что не намерены хранить верность бесчестному отравителю прежнего сеньора…
Чтобы подвигнуть колеблющихся отвернуться от Монфора, южане использовали и такой небанальный ход, как прямое перевирание итога сражения. При битве у Кастельнодарри северяне сумели разбить многократно превосходящие силы противника, однако бежавшие с поля боя графы Фуа и Раймон Тулузский продиктовали гонцам вести о своей победе. В письме, которое гонцы разнесли по всей Окситании, говорилось, что Монфор якобы пленен и повешен, армия его разбита, и всем южанам предлагается восстать и перерезать оставленные гарнизоны. Войско Монфора, уже шедшее на центр Окситании Тулузу, распалось на множество мелких отрядов - пришлось подавлять полыхнувшие бунты.
Конечно, одной из естественных частей «черного пиара» являлось расписывание «чудовищных злодеяний» Монфора без единого намека на то, что любая карательная акция была всего лишь ответом на действия самих южан. Так прогремела, например, зловещая история о целом гарнизоне в сотню солдат, которых Симон изуродовал, отрубив носы и выколов каждому глаз. Замалчиваемая часть состояла в том, что в одном из присягнувших на верность замков был перебит полностью остановившийся там на ночь отряд северян в пятьдесят человек. В живых оставили лишь двоих рыцарей, предводителей отряда, да и тех раздели донага, выкололи глаза, отрезали носы, уши и губы – и отпустили в таком виде к Монфору. Дело было зимой, дойти сумел только один. Граф с основным войском ринулся к замку-предателю, но нашел его опустевшим. А при возвращении лагерь оказался разгромленным. Жители ближайшего к лагерю городка обстреляли войско Монфора чудовищными снарядами – в катапульты были заряжены руки, ступни и головы зарезанного караульного отряда… Когда городок был взят, с его гарнизоном действительно поступили так, как рассказывали слухи. С назиданием: «Теперь идите отсюда и рассказывайте всем, что случается с пошедшими против Монфора. И благодарите Бога, что после всего этого оставили жизнь!»
Апофеозом очернения Монфора стал Вселенский Собор, где папа должен был принять окончательное решение о хозяине Окситании. Подтвердить ли права прежних сеньоров, допустивших расцвет ереси, или же поддержать Монфора, который отдал войне против ереси девять лет жизни, забросив наследные домены и полив землю Юга кровью своей собственной и своих друзей? Ответ был не так очевиден, как казалось. На Соборе выступили сами графы Фуа и Раймон Тулузский. По их словам, каждый был безвинно обиженным ангелом, а Симон де Монфор – не знающим чести подлым разбойником, грабящим мирные земли. Сюрпризом стало выступление против Монфора еще и легата Арнольда - тот рассорился с Монфором из-за слишком мягкого отношения Симона к еретикам (казнили по-прежнему не всех, а только упорствующих в ереси) и желания легата прибрать большой город Нарбонну. На папу давили множеством аргументов, от извечных прав на эту землю до слез якобы лично Монфором садически умученных жертв…
Однако папа распорядился уже отвоеванные Монфором земли оставить ему, а Раймону Тулузскому как доказавшему неспособность управлять страной в истинной вере удалиться за пределы страны. Раймон послушался, но ненадолго. Едва лишь градус кипения в стране от изгнания прежнего сеньора поднялся достаточно высоко, он вместе с сыном вернулся и захватил оставшуюся без присмотра Тулузу. Столица Окситании, восстановленная против Монфора, в едином порыве бросилась поднимать разрушенные укрепления. Весь город, от последнего слуги до владетельного сеньора, днем и ночью под радостные песни копал рвы и возводил заграждения. Попытки вернуть Тулузу Монфор уже не пережил: при осаде его убил снаряд камнеметной машины, которой управляли… женщины Тулузы.
Надо заметить, что пиар-кампания против Монфора стопроцентно достигла только тактической цели: Симон действительно был убит взбунтовавшейся против злобного изверга Окситанией. Но вот достичь осуждения за пределами Окситании не удалось, да и среди потомков репутация графа де Монфора неоднозначна. Причина проста: сохранились свидетельства обеих воевавших сторон. Если бы в расчет принимались только мнения южан, мифология наверняка бы обогатилась персонифицированным образом неуязвимого мертвеца, поддерживающего в себе подобие жизни с помощью пьющего невинную кровь меча. Убить которого человек не в силах, но может женщина…
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-10-16 06:39 pm (UTC)Насколько я понимаю, Лангедокский цикл Хаецкой посвящён именно этим страницам истории.
no subject
Date: 2011-10-16 06:44 pm (UTC)этим страницам много чего посвящено.
no subject
Date: 2011-10-16 06:47 pm (UTC)О, не И, а А!
Я к тому, что у меня есть возможность ещё и в изложении Хаецкой потом почитать. Потому что купил однажды, а до сих пор томики нечитанными стоят.
no subject
Date: 2011-10-16 06:55 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-16 09:23 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-17 03:07 am (UTC)Поутру я вспомнил, что первый томик прочёл, а застрял уже во втором:
http://v-r-a-n.livejournal.com/169079.html
Отложил на будущее. Возможно, оно уже наступило.
no subject
Date: 2011-10-17 03:39 am (UTC)no subject
Date: 2011-10-17 02:34 pm (UTC)Да не, придирчив я там только к словам Володихина. Просто он объявил блестящей стилистикой нормальную обычную заурядную речь. Это меня сразу насторожило.
no subject
Date: 2011-10-17 05:40 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-16 06:45 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-16 08:14 pm (UTC)Операция по удалению раковой опухоли прошла успешно - только сейчас рецидивы появляются, повторить пора, да только где ж нового Монфора взять...
no subject
Date: 2011-10-16 08:18 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-18 05:08 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-19 12:04 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-16 10:49 pm (UTC)Какая непредубежденность сквозит в этой фразе. "Случилась" резня, тоже небось по вине защитников.
no subject
Date: 2011-10-17 02:18 pm (UTC)Нелепая беспечность защитников заключалась в том, что они тупо открыли ворота, чтобы поиздеваться над стягивающимися силами, пока основных войск рядом не было. Военные действия как таковые еще и не начинались. Более идиотической потери города вообразить трудно. Город взяли рутьеры, пока шел военный совет, как приступить к осаде. Резню вели они же, войска в город позже вошли.
no subject
Date: 2011-10-18 01:29 am (UTC)Меня лично очень интересует история гностицизма, к которому катары принадлежали (а совсем не к манихейству, как считали раньше). Но также я очень почитаю Св. Франциска, который был вполне анти-катарски настроен. Мне близки их идеи, и верность Учению, которое я глубоко уважаю. Ну а то, что среди их последователей (не перфектов) были сомнительные кадры - ну так и среди инквизиторов попадались приличные люди. Люди есть люди.
no subject
Date: 2011-10-17 07:30 am (UTC)no subject
Date: 2011-10-17 02:19 pm (UTC)no subject
Date: 2011-10-17 07:53 am (UTC)Удивлен.
no subject
Date: 2011-10-17 02:24 pm (UTC)